Я проснулась в семь утра, почувствовав через еще закрытые веки что комнату заливает какой-то нереальный красоты рассвет. Сфотографировала его на телефон, криво, и пошла досыпать дальше. В девять небо было уже более бледное, нежное:
Мушкетер после второго завтрака, взгляд грустный: а где третий? У меня молодой растущий организм, не будете кормить третьим завтраком – буду есть ваши тапки! Мне нужны витамины! Протеины! Микроэлементы! Глициды! Липиды! И свежемяснины!
В горах облачно, а нас заливает светом и красками.
Таня отправляется кормить своих питомцев. Джонни ассистирует: воспитывает кур в гасконском духе. Гасконский дух – это смелость, отважность, один за всех и все за одного. Или на одного? Не помню точно. Спросите у Джонни, он урожденный гасконец.
Вот так я вижу св. Франциска Ассизского в момент проповеди птицам.
Птицы внемлют.
После чего настает время завтрака для двуногих. Вид с точки завтрака вот такой:
Фотоаппарат отказывается показывать полную картину, поэтому две фотографии надо совместить так, чтобы было видно одновременно и поля, и горы, и небо.
А это уже обратная дорога. Горы все ближе и ближе, по краям проселка бесконечные поля кукурузы, милые деревеньки, обочины, обсаженные платанами и кипарисами, церкви и одинокие фермы, на вершинах лежит снег, а в полях еще вовсю цветут дикие травы.
Таня, спасибо еще и еще! И до скорого! Готовься, мы нагрянем к тебе в январе, массово и беспощадно, прячь заранее мушкетера от Козявкиной, иначе она его сведет, точно сведет! Я ее знаю. Я бы и сама свела, но просто места в машине уже не осталось (или именно таков и был твой коварный план?)
